Анна сидела в кафетерии «Ромашка» на Ленинском проспекте, нервно крутя ключи от квартиры в руках. За двадцать лет брака они проехали через все станции московского метро, но сейчас особенно раздражало опоздание Андрея – как всегда.

– Может, и правда отказать ему? – спросила Надя, подруга Анны, которая единственная знала о её решении.

– Нет, – Анна стиснула кружку с густым сливовым компотом. – Это единственный способ наконец отпустить прошлое.

На улице бушевал мартовский мороз, а в кафе пахло фрикадельками и жареными картофелинками. За соседним столиком болтали дочки с матерью, обсуждая новое платье. Анна теперь стала частью тех, кто один. После развода два года назад она переехала в свою трёхкомнатную квартиру – унаследовала её от дедушки, как символ того, что история не закончена.

– Нюша, ты уверена? Это всё, что у тебя есть, – вздохнула Надя, и её брови собрались в знакомый вопросительный знак.

– У меня останутся сбережения бабушки. И… сама я. – Анна улыбнулась горькой улыбкой. – Ты же знаешь, почему я это делаю.

– Ты, как всегда, играешь в героя. А если он снова развалится? Если ты всё потеряешь?

– Я не жду, чтобы деньги вернулись. Имхо, это шанс начать новую жизнь. Без подаренных особым взглядам долгов.

Анна не успела ответить – на пороге появился Андрей. Его серый «Жигуленок» мигом выделялся среди новых иномарок, словно он пытался сохранить хоть что-то из их совместного прошлого.

– Привет, – Андрей сел напротив, закрыв за собой дверь. – Извини, вечно запаздываю.

– Было бы забавно, если бы ты пришёл вовремя, – сказала Анна. – Где ты делал «головокружение», как ты обещал?

Андрей улыбнулся. В её голосе он узнал старую, измученную надеждой звук.

– Я нуждаюсь в помощи. Всего полтора миллиона. Но ты… ты же знаешь, как устроена кредитная система.

– Три с половиной миллиона, – Анна выложила тонкий папирус на стол. – Все мои сбережения.

Андрей замер. Ему оставался только один путь – принять отказ.

– Это из-за Юры? – спросил он, и в его глазах мелькнуло понимание. После развода сын, Никита, перестал разговаривать с матерью. «Ты ответственна за его воспитание», он заявлял тогда. Но Анне вдруг стало легче – она теряла всё, но тоже забирала право на обиду.

– Никита больше не мой сын, – сказала она, разорвав с ним связь. – А ты… ты – мой бывший муж.

Андрей не ушел, он остался сидеть, размышляя. Анна посмотрела на улицу, и вдруг наступила тишина. За стеклом проскальзывали привычные узоры города, и она почувствовала, как исчезает груз с её плеч.

В банке процедура заняла двадцать минут. Анна подписала документы, набрала в терминале сумму – 3 500 000. Остаток отдельно.

– Спасибо, – Андрей вздохнул. – Я… мы обязательно поговорим с Юной.

– Он больше не мной интересуется, – ответила Анна. – Он живёт со своей семьей в Казани. И, возможно, теперь он даже не знает, что я иду к морю.

Вечером она впервые за пятнадцать лет вышла из дома без ботинцев. Взяла куртку, накинула узенький платок и направилась к Зелёному рынку – оставила свои часы от бабушки продавцу. Продала их за полцены, но это не важно.

Дома Катя, как обычно, разговаривала по телефону: «Ты где? В Крыму? Одному человеку столько не нужно».

– Я вернулась, – сказала Катя, взглянув на Анну. – Но ты знаешь, что я всегда говорила: не будет тебе свободы, пока ты не станешь банкротом.

– Возможно, ты права. – Анна зварила себе крепкий борщ. – Но я начала видеть новое. Это борьба с собой, а не с другими.

На следующий день, пока Анна была на утреннем занятии по йоге, в квартиру пришёл Андрей. Он хотел вернуть деньги. В одной руке – банкноты, в другой – ящик конфет. Анна не взяла ни того, ни другого.

– Я не смогу больше помогать тебе. Это – прощай, – сказала она. – Я уже не мать, которая всегда решает чужие проблемы.

Андрей ушёл. Его тень исчезла за дверью, и Анна поняла: та часть её сердца, что держала его в себе, тоже умерла.

Через месяц она собрала свои вещи в деревянные короба. Вместе с Сашей, новой подругой из клуба иронических поэтов, переехала в Сочи. В двухэтажном доме с видом на море она купила морковный сок и фотографию Насти, своей внучки – Саша помогла восстановить отношения с дочерью.

В один из дней она стала смотреть на закат. Волны били о берег, и Анна поняла: это не конец, а новое начало. Она больше не была бывшей женой, бывшей матерью или бывшей… просто Анна.

Море вымывало её обиды, но оставляло драгоценные частички себя – свободные, живые.