Бабушка, которая скучает понарошку
Моя свекровь, Татьяна Васильевна, без устали жалуется всем подряд, как страдает без внучки Оленьки. Но стоит попросить её присмотреть за ребёнком — вмиг находится сотня поводов отказаться.
Татьяна Васильевна — дама с норовом, что уж скрывать. Порой я лишь усмехаюсь, глядя на её драматические вздохи. Она готова часами ныть каждому встречному о том, как мы якобы не пускаем её к внучке. Соседкам, подружкам, даже дальним родственникам из глухой деревни — всем она рассказывает душераздирающую историю о своей «разлуке» с Олей. А недавно наткнулся на её пост в соцсетях: «Олечка моя, как же я скучаю!» — с кучей плачущих смайлов и сердечек. Можно подумать, что нас разделяют тысячи вёрст, будто она живёт где-нибудь под Архангельском, а мы — в шумной Москве. Ан нет! Мы с Татьяной Васильевной обитаем в одном районе Екатеринбурга, через три улицы. Десять минут неспешным шагом — и вот она у нашего порога. Но дело, конечно, не в расстоянии. Она обожает разыгрывать трагедию, но вот реальные действия — не её стихия.
Её тоска волшебным образом испаряется, едва она переступает порог. Любить внучку… на словах — легко. А вот прийти, обнять, почитать сказку? Нет уж. Её страдания — лишь красивая легенда для подружек, не более. Она будет охать и причитать, но когда дело доходит до конкретики — её будто метелью выдувает.
Когда мы с женой, Дмитрием, только расписались, Татьяна Васильевна тут же завела песню про внуков. «Когда уже, молодая семья, обзаведётесь потомством?» — причитала она за каждым праздничным столом. Но тогда у нас были иные заботы. Мы ютились в тесной однушке, считали каждую тысячу рублей. Сперва взяли ипотеку на двушку в спальном районе, обустраивались, копили. И лишь потом решились на ребёнка. Татьяна Васильевна ликовала, узнав о беременности. Мигом разнесла весть всем: подругам, соседкам, даже дворнику, кажется, сообщила. Я тогда пошутил, что скоро объявление в газете выйдет.
Я даже опасался, что после рождения Оли свекровь переедет к нам. Рисовал в воображении, как она будет путаться под ногами, давать неуместные советы и таскать ребёнка на руках при каждом чихе. Но вышло иначе. Когда жена родила, Татьяна Васильевна примчалась в роддом. Слёзы, умиление, сотня фото на телефон — и на этом всё. Пошмыгала носом, поохала — и отбыла домой. Даже не заглянула, когда мы вернулись из больницы. Подумал тогда: может, не хочет мешать? Даёт нам освоиться? Но шли месяцы, а визиты свекрови становились реже.
Жена звала её в гости, предлагала провести время с внучкой. Но каждый раз находилась отмазка: то давление скачет, то на даче дела, то в церковь надо. За три года Олиной жизни она у нас была, если пальцев одной руки хватит. К себе тоже не зовёт — только требует фотки. «Ах, какая прелесть! Присылай ещё!» — пишет в телеграме. Но стоит попросить её посидеть с ребёнком, чтобы сходить, допустим, в поликлинику — мгновенно «разболевается» или «забывает». И всё это — под аккомпанемент вечных стенаний о тоске по внучке.
Сейчас Оле три года. Бабушка видела её раз-два и обчёлся, хотя живёт в трёх остановках. Но Татьяна Васильевна продолжает свой спектакль: «Ой, как же мне не хватает Олечки!» — и вновь слёзы, вновь посты. Я уже не злюсь — просто смешно. Её «страдания» — это водевиль, где главную роль играют слова, а не дела. Оля растёт, и я знаю: у неё есть любящие мать и отец. А бабушка? Может, когда-нибудь она поймёт, что внучка — не просто повод для красивых фраз, а живой человек, ждущий её тепла.
*Запись в дневнике:* Сегодня в очередной раз осознал — не нужно верить словам, если за ними нет дел. Истинная любовь измеряется не вздохами, а поступками.
