Меня зовут Татьяна. Всю жизнь я думала, что мне сказочно повезло со свекровью. Галина Петровна казалась воплощением доброты: с первых дней нашего знакомства она опекала меня, нянчилась с детьми, была для моих малышей второй матерью. Я верила ей, как родной, и благословляла судьбу за такую опору. Но нечаянно подслушанный разговор перевернул всё: я узнала, что её ласка — лишь притворство, а помощь, которую она нам дарила, была для неё каторгой. Теперь душа горит от боли, а двери нашего дома навсегда закрыты для женщины, чьё притворство растоптало мою веру.
Мы с мужем, Сергеем, живём в тихом городке под Омском. У нас трое детей: старшему сыну, Артёму, почти десять, средней дочке, Алине, шесть, а младшей, Кате, два года. Я не работаю, вся в доме и детях, но даже так едва успеваю. Галина Петровна была моим ангелом-спасителем. Каждое утро она приходила, будто на службу: стряпала, мыла полы, водила детей в садик, проверяла уроки у Артёма. Без неё наш быт давно бы рухнул. Я молилась на неё, считая её заботу бескорыстной.
Дети души не чаяли в бабушке. Она всегда приносила им угощения: то пряники, то книжки с картинками. «Танюша, ты умаялась, приляг, я всё сама», — приговаривала она, наливая мне горячий чай. Я таяла от её внимания, уверенная, что она помогает от души. Дети бежали к ней с криками радости, а я только радовалась, что у них такая любящая бабуля. Но всё это было обманом, и правда, как нож в сердце, разрубила мою веру.
Галина Петровна помогала нам почти десять лет. Когда родился Артём, я была неопытной матерью, тонувшей в бесконечных пелёнках. Сын кричал по ночам, а Сергей пропадал на сменах. Без свекрови я бы не выдержала. «Боялась, что она не придёт, — вспоминаю я. — Она брала Артёма гулять, а я хоть на час забывалась сном». Когда появились девочки, она продолжала быть рядом: забирала их, когда я лежала в больнице, водила на карусели, в цирк, в детский клуб. Если кто-то температурил, она уводила здоровых к себе, чтобы я могла выходить больного. Я не знала, как выразить ей благодарность.
Но дети подросли, и я стала справляться сама. Хлопот поубавилось, и я думала, что Галина Петровна приходит по велению сердца. Всё рухнуло в прошлую субботу. Мы с Сергеем отправились в магазин, оставив детей у свекрови. Вернувшись, обнаружили, что Катя забыла у бабушки любимого мишку, без которого не засыпает. Дочка рыдала, и Сергей развернул машину, чтобы забрать игрушку. Я пошла с ним и, поднимаясь по ступенькам, услышала, как Галина Петровна стонет соседке.
«Десять лет как в тюрьме! — говорила она. — Каждый день к сыну и невестке, будто раба. Убираю за Танькой, готовлю, с внуками няньчусь, а у себя в квартире пыль столбом. Полы ей вымыла, а у себя ковёр не чищен. В поликлинику сходить некогда, пенсия копеечная, а они даже спасибо не скажут. Внукам каждый день сладости ношу, а они хоть бы копейку вложили! Танька — бездельница, дом — свинарник, а я за неё всё тяну». Соседка вздыхала: «Наглые, Галя, сама виновата. Попроси, пусть тебе шторы постирают». Свекровь фыркнула: «Да брось! Они сами ничего не видят. Сидят, ждут, что я до гроба им прислуживать буду».
Я онемела, будто меня облили кипятком. Всё, что я считала искренней помощью, оказалось ненавистной повинностью. Она называла меня лентяйкой, корила за неблагодарность, хотя я всегда старалась быть признательной. Я схватила мишку и выбежала, не проронив ни слова. Всю ночь я проплакала, а утром позвонила свекрови: «Больше не приходите. Я не хочу видеть фальшивую бабушку». Она взорвалась: «Когда я вам детей растила, была нужна, а теперь выгоняешь?» Я крикнула в ответ: «Если внуки вам обуза, зачем лгали? Мы бы наняли помощницу или попросили мою мать!»
Теперь я мечусь между гневом и виной. Может, я не видела, как ей трудно? Но почему она молчала, а за спиной выливала желчь? Мой дом, моя семья, теперь пропитаны горечью. Как простить её за эти слова? Как сказать детям, почему бабушка исчезла? Может, кто-то сталкивался с таким обманом? Как жить, зная, что человек, которому ты верила, оказался лжецом? Я хочу уберечь детей от этой лжи, но сердце рвётся от мысли, что сама разрушила их связь с бабушкой…
