**Дневниковая запись**
Жизнь моя ушла в пропасть рядом с пьяницей, а настоящее счастье ждало меня буквально под носом. Меня зовут Надежда Иванова, и живу я в тихом городке Дмитрове, где Подмосковье хранит свои старинные улочки и неторопливые берега Яхромы. В молодости я была мечтательной дурой верила, что первый, кто позовёт меня под венец, и есть мой суженый. Как же я заблуждалась! Пришлось пройти через ад, чтобы понять: светлое будущее стучалось в мою дверь, а я променяла его на годы слёз и унижений с мужем-алкоголиком.
Как и многие, выскочила замуж рано. Связала жизнь с Виктором, родила дочь Таню и крутилась, как белка в колесе учёба, ребёнок, бесконечные заботы. Двадцать лет прожила в Дмитрове, погружённая в отчаяние рядом с человеком, который пил без меры. Виктор был моим проклятием: пропивал каждую копейку, орал, унижал, доводил до слёз. Бывали ночи, когда я стояла у окна и думала: шаг вниз и конец мучениям. Но держалась ради Тани. Ради неё не уходила, боясь оставить её без отца, хоть он и был им только на бумаге.
Когда Таня выросла, она уехала в Германию, бросив мне в лицо: «Ты можешь терпеть этот кошмар, а я нет!» Её слова ранили, как нож. Тогда я осознала, сколько лет потеряла, цепляясь за иллюзию семьи. Почему не ушла раньше? Боялась пересудов соседей, их шепотков за спиной. Думала, что сильная, а оказалась просто трусихой, променявшей молодость на пьяное чудовище. Хватит! Подала на развод, сбросила этот груз и, как многие, махнула за границу в поисках лучшей доли.
Первое время жила у дочери в Германии, в маленьком городке под Берлином. Работу нашла быстро ухаживала за парализованной женщиной, Софией, да вела хозяйство в их доме. Зарплата была приличной по нашим меркам, но мизерной для немцев. Отец Софии, Карл, мужчина на десять лет старше, оказался обходительным. Смотрел на меня с теплотой, начал ухаживать. Вскоре дружба переросла в нечто большее. Я не винила себя: он давно жил отдельно от жены, а я спала в его доме, убирала его комнаты, была тенью его больной дочери. София ко мне привязалась, и мне её искренне жаль было работа не казалась тяжёлой. Всю жизнь пахала, как лошадь, так что привыкла.
Карл не скрывал наших отношений. Дарил цветы, шарфы и я впервые за долгие годы почувствовала себя женщиной, а не прислугой. Возил меня в поездки, даже с Софией в коляске, знакомил с друзьями как свою спутницу. Я думала: вот он, мой человек, моя настоящая любовь. Однажды попросила его содержать меня. Десять лет мы были вместе, но всё рухнуло, когда я узнала о его молодой любовнице. Меня он держал для стирки, готовки и ухода за дочерью, а с ней ходил в рестораны, ездил на курорты. Предательство разбило мне сердце. Собрала вещи и ушла.
Вернулась в Дмитров с деньгами, надеждами, новой жизнью. Купила квартиру в центре, но больше времени проводила в старом доме с матерью она болела, старела, нуждалась во мне. Там я чаще стала видеться с соседом, Николаем. Мы знакомы с детства: учились в одной школе, он всегда меня защищал и от хулиганов, и от дворовых собак. Когда я выходила за Виктора, Николай отвозил нас на своей «Волге» в загс. А теперь, спустя тридцать лет, оба вернулись постаревшие, с разводами за плечами, с детьми, разлетевшимися по свету. У него сын в Питере, у меня Таня в Германии.
Николай стал моим спасением. Нужна помощь бегу к нему. Чинит розетки, плиту, лампы никогда не отказывает. Стали ездить на дачи его машина, мой бензин. Раньше родители возделывали участки, теперь наша очередь. Каждые выходные отправлялись туда: он копал свой огород, я свой, что рядом. «Надюш, давай я твой вскопаю, а ты варенье на двоих сваришь», предлагал он. Я закатывала рукава, и мы делили труд: я закатки, компоты, он лопата, грабли. Так незаметно и сблизились ни дня без встречи. Утром заходил на кофе перед работой, вечером приносил продукты, чтобы я тяжести не таскала, а я кормила его ужином горячим, домашним, ведь он с ног валился.
На пенсии почти переселились на дачи с весны до осени. Но погода портила всё: дождь, ветер и бежать некуда. Тогда Николай сказал: «Построим домик». Половину на его участке, половину на моём. Он стены возводил, я деньги вкладывала немецкая пенсия от Карла давала преимущество перед другими пенсионерами. Теперь у нас с ним своя «усадьба» за городом. Зимой живём в моей квартире, его сдаём лишний рубль для внуков не помешает.
Иногда спрашиваю себя: зачем терпела двадцать лет пьяный угар Виктора? Зачем унижалась перед Карлом, если счастье было рядом? Николай всегда был здесь в детстве, в юности, сейчас. Видела его, но не замечала. Сердце сжимается от мысли, что не только старость, но и молодость могла пройти с этим замечательным человеком. Он моя опора, друг, любовь, о которой мечтала, но не узнавала. Теперь я с ним, и каждый день благодарю судьбу, что открыла мне глаза. Лучше поздно, чем никогда.
