Людмила прожила в браке тринадцать лет — роковое число — и даже представить не могла, что её тихую, мирную жизнь с мужем Дмитрием может что-то разрушить.
В этом году ему исполнялось сорок, и они давно мечтали отметить юбилей вдвоём, где-нибудь на берегу Чёрного моря, в уютном санатории. Но до дня рождения оставалось всего два месяца, а Дмитрий вдруг охладел к этой идее. Он даже не хотел её обсуждать.
Людмила несколько раз пыталась завести разговор о поездке, но муж отмалчивался, а однажды сорвался. Он кричал, что она пристаёт, как репейник, что ей больше не о чем думать. Разразился страшный скандал — Людмила, рыдая, заперлась в спальне, а Дмитрий, хлопнув пару стопок водки, уснул на диване. После этого он стал холоден и замкнут. Людмила переживала, но боялась снова заговорить, чтобы не накалять обстановку. Раньше они редко ссорились, всегда находили разумные решения.
В выходные Людмила встретилась с подругой. Та сразу заметила её подавленное состояние, и Людмила не выдержала — призналась, что что-то не так с Дмитрием. Подруга хмыкнула и высказала догадку: «Может, у него кто-то есть?»
Людмила замерла. Конечно, она и сама иногда ловила себя на этих мыслях, но гнала их прочь. А теперь вспомнилось всё: его бесконечные задержки, внезапные командировки, ключи от гаража в кармане куртки, хотя в марте они туда не ездили.
Сердце сжалось, настроение упало ниже плинтуса. Что делать? Как поговорить, чтобы не нарваться на новый скандал?
Но Дмитрий сам завёл разговор. Видимо, не мог не заметить её тоски. И Людмила набралась смелости: призналась, что чувствует его отдаление, но не понимает причин.
— Что происходит, Дима? — спросила она тихо.
— Не знаю, — ответил он. — Всё валится из рук. Мне нужно пожить одному. Уеду в гараж на неделю, разберусь в себе. Потом поговорим.
С этими словами он собрал вещи в спортивную сумку и ушёл, бросив на прощанье: «Мне просто нужно побыть одному».
Людмила онемела, когда дверь захлопнулась. Она не плакала, просто сидела, словно окаменевшая. Родителям, живущим в Воронеже, и дочери-подростку Кате она сказала, что у него срочная работа.
А подруга лишь утвердилась в своём мнении: «Я же говорила! Наверняка это кто-то с завода». От этих слов Людмиле стало ещё хуже.
— Поезжай вечером в гараж и сама всё увидишь. Хочешь, я с тобой?
Но Людмила отказалась. Шпионить за мужем она не собиралась. Если он решил уйти, то разборки ничего не изменят.
Бессонные ночи, слёзы в подушку, немой вопрос в глазах Кати. От Дмитрия ни звонка, ни сообщения.
Прошло десять дней, и вдруг звонок с завода: «Вы не знаете, когда Дмитрий вернётся? Взял отгулы, но уже два дня как должен был выйти, а его нет, телефоны не отвечают».
Людмилу охватила паника, и она всё же поехала в гараж. Дмитрия там не было, зато на столе лежало письмо — два исписанных листа.
«Люда, родная. Не знаю, как рассказать… В том, что случилось, виноват только я.
Мы были женаты больше десяти лет, когда я узнал, что у меня есть дочь. Да, ещё одна дочь — от женщины, с которой встречался до нашей свадьбы. Мы расстались, она уехала в Тюмень, а через годы разыскала меня и рассказала про Настю. Три года я молчал, пытался забыть. И почти смог, пока не пришло письмо — её мать умерла.
Она знала, что больна, и умоляла не бросать девочку. Я уехал оформлять опекунство. На работе взял отгулы, сменил номер, чтобы не тревожили.
Позвони мне. Прости, что струсил и не сказал тебе в лицо. Прости, Людка!
Дочку я не брошу, она вылитая я — ты бы видела её! И на нашу Катю похожа, только на два года старше.
Когда позвонишь — обсудим всё. Я вас обеих люблю.
Твой Дима».
Людмила перечитывала письмо, и сквозь слёзы пробивалось облегчение. Её муж не предатель, не подлец. Она выдохнула, собралась с духом и набрала номер.
— Жду вас обоих домой, — сказала она твёрдо. — Обсуждать тут нечего.
