Муж выбросил мои саженцы, назвав их «ненужной грязью», а я продала выведенный сорт за стоимость его новой машины.
Я навёл порядок на балконе, голос мужа, Дмитрия, звучал самодовольно.
Он швырнул ключи от машины на комод, и они звякнули так громко, будто он только что забил победный гол.
Анна замерла в дверях. Она не сразу поняла, что именно в его словах заставило её содрогнуться. Порядок? Ноги сами понесли её на балкон.
Там было безупречно чисто. Слишком чисто. Пусто.
Её стеллаж, который она с любовью собирала своими руками, одиноко стоял у стены. Ни одного горшка. Ни одного.
Под ним, в углу, лежал порванный чёрный мусорный пакет. Из него торчал уголок её блокнота с записями о перекрёстном опылении.
Где они? спросила она, не оборачиваясь. Голос был чужим, ровным, натянутым, как струна.
Дмитрий вошёл следом, окутав её запахом нового автомобиля и дорогого парфюма.
А, ты про это? Выбросил, конечно. Аня, сколько можно было разводить эту грязь? Весь балкон заставлен.
Он говорил легко, почти весело, будто речь шла о чём-то само собой разумеющемся. Как о старой газете, которую давно пора было выкинуть.
Анна медленно обернулась. Смотрела на него на безупречно отглаженную рубашку, на самодовольную улыбку и не узнавала.
Пять лет брака растворились, оставив перед ней чужого, слишком уверенного в себе человека.
Ты выбросил всё?
Ну а что там оставлять? Какие-то хилые ростки в земле. Бесполезная грязь, только место занимала. Я же говорил, что хочу сделать зону отдыха. Поставим кресла, холодильник. Будем с друзьями отдыхать.
Бесполезная грязь.
Эта фраза не причиняла боли. Она опустилась на дно сознания тяжёлым, ледяным камнем. Это были не просто ростки.
Это были три года её жизни. Сотни попыток, ошибок, маленьких побед. Это был её гибрид.
Уникальный сорт морозостойкой гардении с почти чёрными цветами, который она назвала «Зимняя ночь». Сорт, который почти удался.
Она ничего не ответила. Молча подошла к мусорному пакету, достала смятый, в земле блокнот. Осторожно стряхнула его, будто это было самое дорогое сокровище.
Увидишь, так лучше, Дмитрий снисходительно похлопал её по плечу. Хватит заниматься ерундой. Лучше подумай, что надеть сегодня вечером. Отметим мою сделку. И машину.
Он ушёл в комнату, а она осталась стоять на пустом, стерильном балконе. Она не плакала.
Слёзы казались ей сейчас такой же напрасной тратой сил, как её саженцы в глазах мужа.
Она открыла блокнот на последней странице. Там, под схемами и расчётами, была пометка: «Образец 7 (контрольный) пересажен в старый аквариум. Подвал».
Её рука с блокнотом не дрогнула.
Взгляд был спокоен. Она смотрела на огни большого города за балконным стеклом, но видела только одно глянцевый бок новой машины Дмитрия, сверкавший в свете фонарей.
И почему-то впервые в жизни смогла абсолютно точно оценить его стоимость. До копейки.
Вечер в ресторане прошёл как в тумане.
Унизительные шутки мужа о её «огороде», его самовлюблённость, её натянутая улыбка всё смешалось в один тягостный ком.
Она поняла: доказывать что-то словами бесполезно. Нужно показать.
Следующие недели Анна жила в тихом, сосредоточенном напряжении. Она перенесла в подвал единственный уцелевший саженец в старом аквариуме.
На свои скромные сбережения купила фитолампу, превратив пыльный уголок в подобие лаборатории. Растение, её «Зимняя ночь», ответило на заботу и пошло в рост.
Вспомнив студенческие годы на биофаке, она нашла контакты профессора Соколова известного ботаника, лекции которого когда-то слушала с восхищением.
С затаённым сердцем написала ему письмо, подробно описала свою работу, приложила фотографии.
Она почти не надеялась, но это был единственный способ доказать самой себе, что не сошла с ума.
Ответ пришёл через неделю. Короткий, деловой. Профессор заинтересовался и хотел бы увидеть образец лично.
В день, когда Анна договорилась с профессором о визите, Дмитрий вернулся домой злой как чёрт.
Куда делись деньги с нашей карты? он швырнул на стол планшет. Почти сто тысяч рублей! Это что за фокусы?
Я заплатила за консультацию, тихо ответила Анна.
Консультацию?! По цветочкам?! он взорвался. Ты потратила наши деньги на свою грязь?! Я вкалываю, а ты бросаешь деньги на ветер?!
Он не слушал объяснений. В его глазах горела ярость человека, чью власть поставили под сомнение.
Где он? Где твой бурьян? Я покончу с этим раз и навсегда!
Он рванул к двери в подвал. Анна бросилась за ним, но не успела.
Она услышала, как он сбегает по лестнице, а затем звук разбитого стекла.
Когда она вбежала в подвал, он стоял с триумфальным и в то же время пустым выражением лица над перевёрнутым аквариумом.
Её маленький саженец лежал на бетоне со сломанным стеблем.
Вот и всё, выдохнул он. Конец твоей ерунде.
В тишине подвала раздался вежливый кашель. На пороге стоял невысокий пожилой человек в очках и с опрятной бородкой профессор Соколов.
Извините, дверь была открыта, сказал он, оглядывая сцену разрушения. Его взгляд остановился на маленьком ростке у ног Дмитрия. Профессор подошёл, осторожно опустился на колени и с невероятной деликатностью поднял растение.
Невероятно, прошептал он, разглядывая тёмные, почти чёрные листья с бархатистой поверхностью. Анна Игоревна, вы были правы. Это абсолютно уникальный гибрид. Если ваши записи точны пигментация, морозостойкость Это открытие! Вы получите как минимум двадцать миллионов, а дальше больше.
Дмитрий то смотрел на профессора, то на жену, то на изуродованное растение в руках учёного. Его лицо изменилось с багрового на пепельно-бледное. Он слышал, как профессор восторженно говорил
