Я Роман Иванов. Три года как вдова. Моя Светлана погибла в жуткой автокатастрофе, оставив меня и нашего шестилетнего сына Андрея.
С тех пор я воспитываю Андрюшу один, взвалив на себя и отцовскую, и материнскую роль. Жизнь стала тяжёлой ношей, но его детская улыбка — единственный свет в моей тьме.
В тот день я, как обычно, отвёз Андрея в детский сад, а вечером забрал. На мотоцикле он крепко вцепился в меня, будто боясь упасть. Дома он вдруг указал на Светину фотографию в гостиной и произнёз не по-детски серьёзно:
«Пап, я видел маму у садика сегодня. Она сказала, что больше не поедет с тобой домой».
Лёд сковал мою грудь. Решил, что он просто сильно скучает и привиделось. Я потрепал его волосы, выдавив улыбку:
«Мама теперь на небесах, солнышко. Тебе приснилось».
Но честные, ясные глаза Андрея не давали покоя. Он не лгал. Ночь прошла в бессоннице. Передо мной стоял светлый образ Светы: нежная, любящая, всегда ставившая Андрюшу выше себя.
Его слова гвоздем сидели в сердце. Назавтра взял отгул и примчался к садику раньше времени.
Я замер в тени у ворот, слившись с другими родителями. Вну?три Андрей беззаботно играл с ребятами.
И тут… я узрел её…
